День 22 февраля 2014 года стал поворотным пунктом в отношении России к Украине — он разделил его на «до» и «после». В тот день большинство депутатов украинского парламента, Верховной Рады, проголосовало за смещение с должности уже уехавшего из Киева президента Виктора Януковича. По мнению большинства парламентариев и, вероятно, народа после всего, что произошло за несколько дней и месяцев до этого на Майдане, он уже был не вправе оставаться во главе государства.
С точки зрения Януковича, его приближенных, а также российского руководства это был переворот, который привел в действие цепную реакцию: (хорошо организованные) беспорядки на востоке страны, переросшие в кровавую войну и повлекшие за собой отделение Донецка и Луганска от центрального украинского государства, а также утрату полуострова Крым. Все эти события стали предпосылкой для российской реакции на эскалацию конфликта в Азовском море на прошлой неделе.
Российские средства массовой информации, правительство и президент вписали выстрелы по украинским военным кораблям, задержание 24 моряков и конфискацию трех катеров в эту схему. С точки зрения Москвы, не могло быть никаких сомнений в провокационных намерениях украинцев, тут же был найден и непосредственный виновник: украинский президент Петр Порошенко, боящийся того, что его не переизберут. По мнению Москвы, этим кризисом он хотел напомнить своим предполагаемым заказчикам в Америке и Европе об Украине и отвлечь их от своего фиаско во внутренней политике.
Изображая Порошенко подручным Вашингтона, в то время как президент Путин назвал его в конце прошлой недели еще и «партией войны», с которой так или иначе нормально договориться нельзя, русские выразили свое глубокое презрение к политической борьбе на Украине.
Одновременно с этим Путин объявил об облегчении украинцам возможности для проживания в России и упрощении для них процедуры обретения гражданства — асимметричная реакция на ограничения на въезд для российских мужчин, введенные Киевом в пятницу. Многим русским и спустя 27 лет после распада Советского Союза трудно себе представить, что Украина — это независимое государство, а украинцы — самостоятельная, равная им нация.
Хотя Путин попытался принизить значение инцидента и подчеркнул нерушимую близость обоих народов, не было предпринято ни малейшей попытки разобраться в происшедшем в ходе двусторонних дипломатических переговоров. Кремль также не проявил интереса к международному посредничеству, например, в рамках предложенного немецким канцлером нормандского формата. По мнению России, ситуация настолько ясна, что никаких дебатов по этому поводу не требуется. Страна считает себя правой и готова принять за это новые санкции, точно так же как и в 2014 году.
Конфронтация между русскими и украинцами в Черном и Азовском морях нагнеталась в течение нескольких месяцев, а началась она сразу после аннексии Крыма Москвой. Но разгорелся конфликт только сейчас, и произошло это на первый взгляд из-за различных правовых точек зрения, а также из-за вопроса, как вести себя в реальности, которую украинцы по понятным причинам просто не могут принять.
КонтекстNI: ОБСЕ может помочь снизить напряженность в Азовском мореThe National Interest06.12.2018Российская блокада Азовского моря: прорвут ли ее корабли НАТО? (Advance)Advance02.12.2018Estadão: Соглашение по Каспию — победа Путина и стимул для интеграцииEstadao04.09.2018Der Spiegel: Россия обеспечила себе свободу в Каспийском мореDer Spiegel21.08.2018Одним из последствий событий весны 2014 года стало то, что сегодня Керченский пролив де-факто (но не де-юра) полностью находится под российским контролем. Договор от 2003 года, регулирующий статус Азовского моря и свободу судоходства через пролив для судов обоих государств, формально действует до сих пор. Но еще четыре года назад российский министр иностранных дел Сергей Лавров указал на то, что теперь правила прохода через пролив — исключительная прерогатива России.
До начала строительства керченского моста, которое само по себе является правонарушением, этому почти никто не придавал значения. Вероятно, и российская провокация в прошлое воскресенье не планировалась задолго. Но когда украинцы со своей стороны решили действовать, исходя не из реальности, а из договора, Россия воспользовалась этим, применив самые агрессивные методы. Сыграло роль и желание отомстить за конфискацию Украиной в марте рыболовецкого судна «Норд», капитан которого, обвиненный в нарушении пограничного режима, ждет сейчас судебного процесса. То же самое Москва вменяет теперь в вину украинским морякам.
В России эйфории по поводу происшедшего не наблюдается. Там инцидент рассматривают как игру с огнем войны, это констатируют даже некоторые проправительственные комментаторы. В Москве есть и сторонники быстрого и победоносного похода с целью обретения сухопутного коридора вдоль Азовского моря от Мариуполя до Чонгара или Мелитополя — об этом напоминает военный публицист Павел Фельгенгауэр. Но некоторые высказывают и опасение, что тогда Россию будут окончательно рассматривать как партию войны.
То, в чем Путин обвиняет Порошенко, а именно в военных провокациях с целью повышения собственной популярности, он знает по собственному опыту. Но сравнение данной ситуации с национальным восторгом, вызванным присоединением Крыма, только вводит в заблуждение. Азовское море — это не Крым, оно не является для русских желанным историческим объектом. Конфликт на востоке Украины также оказался недостаточным для возбуждения этого эйфорического настроения. А открыто объявленную войну с Украиной вообще было бы трудно объяснить внутри страны.
У активных действий России в Азовском море есть геостратегический подтекст, они нацелены далеко за пределы только одного этого небольшого региона. Фактический контроль России над внутренним Азовским морем практически лишил Украину возможности нормального использования строящегося военно-морского порта в Бердянске. После аннексии Крыма, имеющего огромную стратегическую ценность, Россия стремится также и к контролю — или же восстановлению своего контроля — над Черным морем, что однако наталкивается на сопротивление прибрежных государств-членов НАТО.
В тени конфронтации вокруг Азовского моря находится третье море на южном фланге России — Каспийское. Оно также внутреннее, но, тем не менее, имеет большое стратегическое значение. Так, в этом году оно сыграло определенную роль в конфликте с Украиной: через Волго-Донской канал Москва переправила из Каспийского в Азовское море два военных корабля, способных к нападениям на прибрежные территории.
Россия стремится к расширению своего влияния в Каспийском море. Каспийский флот помимо прочего хорошо оснащен большими и малыми крейсерами-ракетоносцами, артиллерийскими и десантными катерами. За прошедшие месяцы там проведено несколько военных учений, официально служащих отражению террористической угрозы, но сценарии которых, по мнению экспертов, скорее подходят для вторжения на побережье Черного и Азовского морей.
В Каспийске, расположенном южнее столицы Дагестана Махачкалы, военные строят новую военно-морскую базу Каспийского флота, главный порт которого сейчас находится в Астрахани. Этот южнорусский город находится в дельте Волги, но его географическое, климатическое и стратегическое положение неудачное: он удален от морского побережья на сотню километров в северной части Каспийского моря, замерзающей зимой.
Каспийск же занимает центральное положение: в его тылу — неспокойный Северный Кавказ, на юге — Азербайджан и Иран, а напротив — казахский порт Актау. Отсюда Россия способна дотянуться до Ближнего Востока — одна крылатая ракета «Калибр» уже была выпущена в Сирию с Каспийского моря.
Для Казахстана и Туркменистана Каспийское море — важный экспортный маршрут. Китайская инициатива «Шелковый путь» соединяет тут Среднюю Азию с государствами Южного Кавказа и Черным морем. Эти торговые пути Россия хочет контролировать. Предварительное соглашение о статусе Каспийского моря, достигнутое в середине августа, закрепляет главенствующее положение России, прежде всего в военной области: договор предусматривает, что в море могут находиться только корабли прибрежных государств. Ибо постоянно возникают слухи об американском интересе к сотрудничеству с казахами в их каспийских портах.
Еще в тридцатых годах прошлого столетия в Советском Союзе родилась идея, которая сегодня именно в России восторга не вызывает — построить канал между Каспийским и Азовским морями. Сегодня этот проект лоббируют Казахстан и Китай. Он принес бы выгоду и России, дав ей возможность перемещать военные части между Черным, Азовским и Каспийским морями. Но России пришлось бы нести экологическую нагрузку от строительства в ее южных областях, кроме того, это косвенно способствовало бы диверсификации казахских, азербайджанских, туркменских, а также китайских торговых маршрутов.
Но все это дела более или менее далекого будущего. Чем активнее Россия будет стремиться обеспечить свои интересы на Ближнем Востоке, тем большее значение будут иметь для нее южные моря. Крым — главное звено в этом процессе, а Азовское море — одно из звеньев цепи.
Источник: