23 марта министр иностранных дел Китая Ван И и его российский коллега Сергей Лавров провели очень важную и тщательно спланированную встречу. Их переговоры на высоком уровне состоялись всего через день после необычно напряженного обмена мнениями между высокопоставленными официальными лицами США и Китая в Анкоридже на Аляске. В отличие от этих жарких переговоров, министры иностранных дел Китая и России на своем саммите сразу же установили дружеский тон. Вместе они отвергли критику Запада по вопросам состояния дел в этих двух странах с правами человека и выпустили совместное заявление, в котором предлагалось альтернативное видение глобального управления. Лавров сказал, что мировой порядок под руководством США «не отражает волю международного сообщества».
Однако эта встреча была примечательна не только своей риторикой. Через несколько дней после нее Россия начала концентрировать свои войска вдоль границы с Украиной — и там оказалось самое большое количество российских войск с момента аннексии Крыма Москвой в 2014 году. Одновременно Китай начал проводить получившие широкую огласку учения по десантированию и воздушные вторжения в так называемую «зону опознания» противовоздушной обороны Тайваня, крупнейшие за 25 последних лет. Эта военная активность России и Китая вновь вызвала обеспокоенность в Вашингтоне по поводу потенциальной глубины китайско-российского взаимодействия.
КонтекстGuardian: США, а не Россия и Китай оказались большей угрозой для демократииThe Guardian05.05.2021Японские читатели: встреча G7 расколола мир надвое. Япония посередине, и это очень опасно! (Yahoo News Japan)Yahoo News Japan06.05.2021The Guardian: «стареющие головорезы» Путин и Си бросают вызов «молодому» БайденуThe Guardian13.04.2021Саммит НАТО: для ЕС самый «опасный сосед» — Россия, для США — КитайИноСМИ26.03.2021Global Times: Китай и Россия заявляют о своем нежелании подчиняться США, но не жгут мосты со всем ЗападомGlobal Times24.03.2021
Для Соединенных Штатов противостояние этим явно разным противникам будет сложной задачей, и эти две страны неизбежно поделят на части то внимание, возможности и ресурсы Вашингтона. События последних нескольких недель ясно показывают, что администрация президента Джо Байдена столкнется с трудностями в сдерживании Китая, если не будет одновременно заниматься той поддержкой, которую оказывает Пекину Москва, и что теперь Вашингтон должен предусматривать, как его реакция на действия одного противника повлияет на расчеты другого.
Хотя проблемы, которые две эти страны ставят перед Вашингтоном, и различны, но совпадение их интересов и взаимодополняемость их возможностей — как военных, так и других — делают их совокупный вызов США более мощным, чем сумма его составляющих. Китай, в частности, использует свои отношения с Россией, чтобы заполнить пробелы в своем военном потенциале, ускорить внедрение инновационных технологий и развить свои усилия по подрыву глобального лидерства США. Любые попытки противодействия дестабилизирующему поведению России или Китая теперь должны учитывать углубляющееся партнерство двух стран.
Администрация Байдена дала понять, что Китай является приоритетом ее внешней политики номер один. Президент США назвал Пекин «самым серьезным конкурентом Вашингтона» и подчеркнул, что экономическая агрессия Китая, нарушения им прав человека и развитие своего военного потенциала представляют угрозу интересам и ценностям США. В то же время американская администрация совершенно справедливо понизила рейтинг России до «угрозы второго уровня». Но Вашингтону не следует недооценивать Москву. Президент России Владимир Путин руководит высоко боеспособными вооруженными силами и показывает, что готов их применить в действии. Боясь остракизма, Путин ищет способы, чтобы заставить Соединенные Штаты иметь дело с Москвой и, вероятно, рассматривает отношения с Пекином как средство укрепления своих позиций.
Россия поддерживает такие связи с Китаем отчасти за счет продажи современного оружия китайским военным. Российские системы укрепляют возможности Китая в области противовоздушной и противокорабельной обороны и подводной войны, что способствует укреплению позиций Китая против Соединенных Штатов в Индо-Тихоокеанском регионе. Россия и Китай проводят совместные военные учения, в том числе патрулирование стратегических бомбардировщиков в Индо-Тихоокеанском регионе и военно-морские учения с Ираном в Индийском океане, которые становятся все более частыми и сложными. Подобные действия сигнализируют другим странам, что Пекин и Москва готовы бросить вызов господству здесь США. Более того, два государства наладили технологическое сотрудничество, которое в конечном итоге может позволить им совместно внедрять инновации быстрее, чем Соединенные Штаты делают это в одиночку.
Связь между двумя странами носит более чем стратегический характер, поскольку Китай и Россия учатся друг у друга в том, что касается самой политики авторитаризма и его тактики. Например, агрессивное развертывание Пекином кампаний дезинформации по covid-19 демонстрирует, что его лидеры начали перенимать давние кремлевские методы. Вместо того, чтобы просто продвигать и усиливать положительные рассказы о Китайской коммунистической партии, пропагандистские кампании Пекина стремятся посеять замешательство, разногласия и сомнения в отношении самой демократии. Следуя опыту Пекина, Москва, в свою очередь, учится отказываться от относительной свободы в российской онлайн-сфере — задача, которая стала более актуальной после возвращения Алексея Навального в январе и массовых протестов, охвативших страну. Общими средствами Китай и Россия популяризируют авторитарное государственное управление, ослабляют защиту прав человека и создают опасные нормы, касающиеся суверенитета других стран в отношении киберпространства и Интернета. Москва и Пекин поддерживают друг друга в этих вопросах на многосторонних форумах. Некоторая часть такой координации их действий, несомненно, пока носит скорее случайный, чем целенаправленный характер, но фактом остается то, что сегодня обе страны «поют по одним и тем же нотам».
Для России экономические выгоды от прочных отношений с Китаем очевидны. Москва работает с Пекином, чтобы смягчить последствия американских и европейских санкций и, в конечном итоге, снизить центральную роль Вашингтона в мировой экономической системе, что понизит и эффективность экономических инструментов США. Кремль обращается к Пекину за крупными инвестициями, видит в нем важный рынок для экспорта своего оружия, а также канал доступа к современным военным технологиям, к которым Россия больше не имеет доступа на Западе. После «арктической» в смысле политического холода американо-китайской встречи на Аляске Лавров подчеркнул необходимость отказаться от использования доллара и международных платежных систем, контролируемых Западом.
Новая администрация США сформулировала конкуренцию с Китаем и Россией в идеологических терминах — «это фундаментальный спор о будущих направлениях развития нашего мира», как выразился Байден. Это разумный подход. Китай и Россия работают над подрывом либеральной демократии — концепции, которую оба режима рассматривают как прямую угрозу своим амбициям и своим системам власти. По этой причине, среди прочего, обе страны стремятся ослабить позиции США в важных регионах мира и международных организациях.
Новое подтверждение приверженности администрации Байдена своим союзным обязательствам и мультилатерализму будет препятствовать таким усилиям. Точно так же усилия Байдена по укреплению демократических политических систем нанесут ущерб попыткам Китая и России посеять сомнения в их привлекательности. Скоординированные усилия по развитию устойчивой кибербезопасности и избирательных систем, а также по усилению антикоррупционной политики могут смягчить последствия злонамеренных вмешательств со стороны Китая и России.
Тем не менее, Соединенные Штаты не могут основывать свою стратегию исключительно на подтверждении своего лидерства и защите демократии, потому что Китай и Россию связывает не только совпадение их мировоззрений, но и взаимодополняемость их экономик, ресурсной базы и возможностей. Кремль, например, уже не верит, что у него есть экономическое будущее на Западе. По мере роста в России финансовой стагнации и риска обострения внутренней нестабильности, Китай становится для Москвы все более важным партнером. Чтобы нанести удар по основам этих отношений, Вашингтону потребуется показать Москве, что некоторая степень сотрудничества с США предпочтительнее ее полного подчинения Пекину. Такое воздействие на политику России, конечно, не предотвратит укрепление российско-китайского сотрудничества полностью, но может ограничить самые пагубные последствия китайско-российского единства.
Некоторые политики и аналитики рекомендуют стратегию «обратного никсонизма», заключающуюся в примирении с Россией с тем, чтобы увести ее от Китая. Вместо этого мы предлагаем гораздо более осторожный и постепенный подход, в основе которого лежит демонстрация окружающим Путина людям преимуществ более сбалансированной и независимой внешней политики России. Нужно признать, что возможности для реализации такой стратегии относительно невелики, но Вашингтон мог бы начать с предложения использовать продленный в феврале Договор СНВ —III в качестве отправной точки для развития американо-российского диалога по контролю над вооружениями, стратегической стабильности и нераспространению. Соединенные Штаты могли бы и дальше взаимодействовать с Москвой, чтобы способствовать возвращению Ирана к ядерной сделке 2015 года и обеспечить стабильный мир в Афганистане.
В Арктике Соединенные Штаты также могут замедлить поворот Москвы в сторону Пекина. Вашингтону следует немедленно предпринять шаги к перезапуску форума руководителей вооруженных сил арктических государств (Arctic CHODS), площадки для диалога с Россией и другими арктическими партнерами США по вопросам растущей милитаризации региона. Хотя Арктический совет и является основным руководящим органом региона, в его мандат не входят вопросы безопасности и военные вопросы. Арктическому форуму CHODS можно было бы поручить разработать общие военные нормы, позволяющие избежать конфликтов между заинтересованными сторонами. Такие усилия не только предотвратят опасную эскалацию, которая может сорвать другие политические приоритеты США, но также могут стать плацдармом для дополнительного сотрудничества между США и Россией.
Действия России, включая военную эскалацию и настойчивые попытки подорвать мировые демократические институты, ограничивают дипломатические возможности по воздействию на нее в ближайшем будущем. Пока Путин остается у власти, ее вовлечение в диалог с Западом будет минимальным. Однако настойчивые и последовательные усилия по работе с Москвой в плане продвижения интересов США, могут продемонстрировать элите вокруг Путина, что у России есть альтернатива полному подчинению Китаю.
Тем временем Вашингтону нужно будет выделить больше ресурсов на мониторинг и противодействие последствиям сотрудничества Пекина и Москвы. Администрация Байдена должна проводить регулярные военные игры, в которых Соединенные Штаты и потенциально их союзники по НАТО противостоят Китаю и России. Вашингтону следует подготовиться к противодействию скоординированным кампаниям вмешательства, направленным на манипулирование американским общественным мнением и подрыв доверия к избирательной системе США. Китай и Россия, скорее всего, уже активизировали обмен разведданными и усилия по противодействию разведывательным операциям США в обеих странах. Поэтому разведывательным агентствам США необходимо будет учитывать повышенные опасения российской и китайской контрразведок относительно попыток Запада добывать информацию о российско-китайском сотрудничестве в области обороны, совместной разработке технологий и секретных поставках оружия.
Китайско-российские отношения не являются полностью непроницаемыми, и США не должны избегать активных усилий по использованию существующих в них трещин. Попытки США извлечь выгоду из незначительной напряженности могут не изменить общую траекторию отношений двух стран. Но вбивание даже небольших клиньев между партнерами может способствовать возникновению в отношениях между ними определенных трений и недоверия, которые ограничивают масштабы двухстороннего сотрудничества. В Арктике, например, Россия стремится ограничить роль неарктических государств, в том числе и Китая, в вопросах господства в регионе. Соединенные Штаты должны поддержать Москву в этом стремлении, поскольку они разделяют заинтересованность в ограничении влияния Китая в регионе. Россия является крупным продавцом оружия странам, у которых есть территориальные споры с Китаем, включая Индию и Вьетнам. Однако Закон о противодействии противникам Америки с помощью санкций, принятый Конгрессом в 2017 году для ограничения доходов Кремля от экспорта оружия, не позволяет России продавать оружие Нью-Дели. Нашим политикам следует рассмотреть возможность предоставления Индии «индульгенции» для покупки российского оружия, что позволит углубиться естественным трещинам между Пекином и Москвой.
Наконец, Вашингтону следует гораздо настоятельнее говорить с Москвой о том, как поведение Китая вредит интересам России. Давний постулат российской внешней политики — сделать Москву независимым и самостоятельным игроком в многополярном мире. Поэтому некоторые аналитики и российская элита обеспокоены растущим подчинением России Пекину. Поскольку Китай посягает на интересы России в Беларуси, Иране и других странах, Соединенным Штатам следует попытаться поднять в российском обществе и правящей элиты вопросы о мудрости нынешних подходов Кремля в надежде, что будущие лидеры выберут более нейтральный курс.
У администрации Байдена уже есть длинный список неотложных задач, связанных с Китаем и Россией. Усилия по «сжиманию» отношений двух стран обязательно должны входить в этот список. Творческое развитие линии на то, как ограничить сотрудничество между Пекином и Москвой, избегая действий, укрепляющих их единство, будет иметь решающее значение для защиты интересов США и либеральных демократий в ближайшие десятилетия.
__________________________________________________________________________________
Андреа Кендалл-Тейлор — старший научный сотрудник и директор программы трансатлантической безопасности в Центре новой американской безопасности (созданный в 2007 году «мозговой центр» либерально-демократического истеблишмента США, занимающийся разработкой стратегии американской внешней и военной политики; многие представители Центра занимали ответственные посты в администрации Обамы и близки к нынешней администрации Байдена — прим. ред.) и профессор Школы международных отношений Джорджтаунского университета.
Дэвид Шулльман- старший советник Международного республиканского института, старший научный сотрудник программы трансатлантической безопасности Центра новой американской безопасности и профессор Школы международных отношений Джорджтаунского университета.
Источник: