В ближайшее время Евросоюз должен дать ответ на ряд серьезнейших вызовов, которые ставят под угрозу всю европейскую конструкцию. Одной из таких проблем, согласно испанской «Паис» (El Pais), является растущий социально-экономический разрыв между Северной и Южной Европой, несмотря на тридцатилетние попытки Евросоюза преодолеть его. Вынесенный на рассмотрение министров финансов ЕС документ ведущего европейского аналитического центра «Брейгель» (Bruegel) констатирует, что за последние 15 лет разрыв между Севером и Югом континента увеличился. Процесс отставания особенно интенсивно протекал в Греции, Италии и Испании. Аналитики предупреждают, что в случае усиления этой тенденции Евросоюзу грозят серьезные политические и финансовые проблемы.
Профессор парижского института политических наук «Сьянс по» (Sciences Po) Максим Лефевр (Maxime Lefebvre) также констатирует, что европейский проект подвергается в последние годы самым серьезным испытаниям за свою историю. Об этом свидетельствуют Брексит, беженский кризис, близкое к банкротству состояние Италии и Греции, нападки на Брюссель со стороны стран Центральной Европы, подъем национализма и правого популизма. В своем эссе «Разъединенная Европа: разлом Север — Юг и Восток — Запад» (L’Union désunie: les fractures Nord-Sud et Est-Ouest) Лефевр отмечает, что на сегодняшний день в Европе накоплено критическое количество экономических и политических противоречий, в результате чего континент в определенном смысле возвращается к своему «вечному» разобщенному состоянию.
Наиболее «токсичный» элемент был занесен в европейский проект в 2004 году, когда к «старым» высокоразвитым членам ЕС (прежде всего Германии и Франции) присоединились «младоевропейцы» — Польша, страны Балтии, Чехия, Словакия, Венгрия, а в 2007 году — Румыния и Болгария. Они представляли другой, более низкий уровень социально-экономического развития, а также другую, более архаичную политическую культуру, отмеченную национализмом и ксенофобией. Процесс расширения Европы на Восток был в первую очередь волюнтаристским политическим решением, которое принесло «старожилам» ЕС немало проблем: демпинг рабочей силы, необходимость финансовых вливаний в отсталые регионы, а также испорченные отношения с Россией. К тому же, включение стран Восточной Европы спровоцировало очередной виток кризиса в странах Южной Европы (Греции, Италии, Испании и Португалии), которые были до того момента основными бенефициарами помощи со стороны более развитых стран ЕС и успешно развивались.
Максим Лефевр напоминает, что разрыв по линии Север — Юг и Восток — Запад сопровождал всю историю континента. Зарождение капитализма в протестантских странах Западной и Северной Европы определило их опережающее развитие в сравнении с католическим Югом и православным Востоком континента. Именно в протестантских странах возникло книгопечатание, впервые была обеспечена всеобщая грамотность и совершена промышленная революция. Основой идеологии Запада стал протестантский буржуазный индивидуализм — в противовес коллективистской «соборности» католиков и православных.
КонтекстГлавред: несуществующая Европа украинцевГлавред12.03.2019Público: новая Евразия во главе с Россией?Publico15.04.2019Le Monde: Грузия хочет быть лабораторией новой ЕвропыLe Monde09.04.2019Укрiнформ: почему Украина не может потратить деньги Европы?Укрiнформ17.05.2019Несмотря на все усилия евроинтеграторов, старые линии цивилизационного разрыва сохранились и даже усилились на фоне продолжающегося кризиса ЕС. Брексит был в значительной степени вызван нежеланием Великобритании платить за отсталые и коррумпированные окраины юга и востока Европы. Со своей стороны, страны Восточной Европы (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия) дерзко выступают против либеральных «западных» ценностей — по вопросам миграции, прав меньшинств и свободы прессы. Это означает, что преодолеть цивилизационный и ценностный разрыв в Европе не удалось, и шансов на его преодоление становится все меньше.
По мнению Максима Лефевра, обостряющийся разрыв по линии Восток-Запад и Север-Юг способны преодолеть только две ключевые страны ЕС — Германия и Франция. Но смогут ли они проявить достаточную политическую волю? Президент Франции Эмманюэль Макрон попытался дать новый импульс европейской интеграции — путем создания общеевропейских надгосударственных структур, министерства финансов ЕС и «долгового общака». Однако его инициативу не поддержала Германия, которая не хочет платить за «должников», в том числе саму Францию. В сравнении с Севером Европы страны Южной Европы прочно ассоциируются с бюджетной расточительностью, коррупцией, низкой производительностью труда.
Примечательно, что Франция по многим показателям ближе к Южной, чем к Северной Европе. В первую очередь это касается бюджетной дисциплины: госдолг Франции составляет 100% ВВП, в то время как в Германии — 70%, а в Италии — свыше 130%. Тем временем Париж фактически сделал свой выбор: вместо того, чтобы пойти по пути бюджетной экономии и реформ, он примкнул к странам средиземноморского Юга, поддержав их требование о смягчении бюджетной дисциплины.
Богатые страны Европы не хотят платить за бедных. В ЕС складывается ситуация, напоминающая Советский Союз, где Россия и Белоруссия были нетто-донорами в общесоюзный бюджет, а остальные республики висели экономическим грузом. Это противоречие стало одной из главных причин, по которым развалился советский проект. В 2017 году, по данным Берлинского политологического центра BPB, главными реципиентами помощи в Евросоюзе были Польша (8,6 миллиардов евро в год), Греция (3,7), Румыния (3,4), Венгрия (3,1) и Чехия (2,5). При этом основными плательщиками в бюджет ЕС были Германия (10,7 миллиардов евро), Великобритания (5,3), Франция (4,6), Италия (3,6) и Швеция (1,4). Очевидно, нежелание платить столь большие взносы в общую казну стало одной из причин, по которой Великобритания решила выйти из Евросоюза.
Идеалистический европейский проект предполагал создание единой и процветающей Европы. Однако де факто выравнивания не получилось, деление на «богатую» и «бедную» Европу осталось. Статистика показывает, что новые члены ЕС, принятые в 2004 и 2007 годах, достаточно успешно развивались благодаря массивным финансовым вливаниям Евросоюза. Однако разрыв в уровне жизни и производительности труда остался весьма значительным. В достаточно «продвинутой» Чехии среднемесячная зарплата не превышает 1 тысячи евро, в Германии — почти в 4 раза больше. При этом стоимость товаров и услуг в Чехии практически достигла немецкого уровня. Этот сохраняющийся дисбаланс грозит разорвать европейскую конструкцию. Еще больше западных европейцев тревожит проблема свободного перемещения рабочей силы: это стало одной из причин «антиевропейского бунта» Великобритании, где работает около миллиона одних только польских трудовых мигрантов.
Все категории трудящихся, и в первую очередь рабочие и транспортники Западной Европы столкнулись с демпингом, который практикует дешевая рабочая сила Восточной Европы. Так, польские, чешские и румынские дальнобойщики сильно потеснили на рынке перевозок своих немецких и французских конкурентов. Особый фактор недовольства местных жителей — массовая миграция цыган из Румынии и Болгарии. Они буквально заполонили города и поселки Западной Европы, вызывая возмущение местных жителей своим антисоциальным поведением. Вице-премьер Италии Маттео Сальвини уловил общественное настроение и начал проводить политику по сносу цыганских таборов и репатриации цыган на родину. Однако это означает отход от принципа «открытых границ» — важнейшего для строительства новой европейской империи.
Как будет развиваться ситуация дальше — покажет время. Но уже сейчас совершенно очевидно, что первоначальный энтузиазм в отношении «европейского проекта» значительно ослаб во всех странах ЕС без исключения. Многие связывают это с тем, что из жизни уходят поколения, в чьей памяти живы уроки Второй мировой войны и страшные последствия европейских междоусобиц.
Источник: