: Я не согласен с общей оценкой. Трамп в целом представляет собой нечто вроде американского де Голля с налетом вульгарности. Он хочет не разрушить международный порядок, а утвердить интересы своей страны в обновленном международном порядке. Вопреки часто звучавшим утверждениям, Трамп — не протекционист: он считает, что подписанные его страной торговые соглашения отжили свое, и что некоторые страны, в первую очередь Китай, не соблюдают международные правила. Трамп удивляет и раздражает нас тем, что вернул суверенитет в центр международных отношений вслед за Путиным. Но для него суверенитет означает взаимность обязательств. Он разрывает торговые соглашения лишь для того, чтобы подписать новые. Как и де Голль в свое время, он осуждает искажения международной валютной системы. Разумеется, быть де Голлем проще, если вы возглавляете первую мировую державу. Кроме того, нужно поставить национальное единство выше частных интересов. И найти в себе смелость, чтобы пойти против благонамеренного ханжества. То есть, я не верю, что мы наблюдаем конец международного порядка. Это конец многосторонней системы только в том смысле, в котором она означает транснациональный сговор элит для формирования выгодного им международного порядка. Что касается особой дискуссии США и Китая, разве в этом есть что-то странное? Это две сильнейшие экономики мира. Там должна была также состояться встреча Трампа и Путина, но она, вероятно, стала невозможной из-за украинских провокаций против России, которые США не будут ни покрывать, ни осуждать.
— Можно только порадоваться ослаблению многосторонней системы как застывшей и несправедливой схемы, которая позволяет злоупотреблять доминирующим положением. Она представляет собой своеобразную химеру, чья голова — это англо-американские финансы, а тело — промышленная мощь Германии и Китая. Если мы обречены на засилье американских и китайских интернет-гигантов, то можно только порадоваться концу мультилатерализма. Проблема Европы в том, что она не занимается политикой. В противном случае она поняла бы, что в ее интересах быть с Трампом, чтобы уравновесить отношения между Западом и Китаем, а также взять под контроль власть интернет-корпораций, которые объективно являются самыми страшными врагами (причем внутренними) президента США.
КонтекстLa Nación: главные направления работы G20La Nacion Argentina29.11.2018Председательство Аргентины в G20: надежды и рискиProject Syndicate10.08.2017Project Syndicate: США и Китай — самые близкие врагиProject Syndicate30.11.2018Гуаньча: как изменилась политика США, когда Твиттер начал управлять страной?Гуаньча20.11.2018С Трампом можно было бы заключить сделку: европейская поддержка его азиатской политики в обмен на принятие европейских шагов против монополии американских интернет-гигантов (их ослабление, безусловно, сыграло бы на руку президенту в перспективе переизбрания в 2020 году). Разумеется, это означало бы, что Франции нужно вновь заявить о своих интересах по отношению к Германии. Нужно было ответить на предложение Трампа об упразднении пошлин между Европой и США с помощью общей торговой политики в отношении Китая. Нужно было навязать Германии активную валютную политику, чтобы избежать слишком сильных колебаний курса доллара к евро и обойти китайскую валютную политику. Нужно было помочь Трампу сблизиться с Россией. Взгляните на подтверждение всего, что мы говорили несколько дней назад! Упущенные возможности уже не вернуть. Эммануэль Макрон не воспользовался мероприятиями 11 ноября, чтобы собрать вместе президентов США и России. Сейчас же это практически невозможно из-за напряженности между Украиной и Россией. Франция и Германия не могут сдержать Украину, если, конечно, они не потворствуют ей по неким непонятным причинам.
— Европа ослаблена тридцатью годами валютной политики, которая идет против занятости и экономического роста. В нынешней мировой экономике есть две проблемы: Китай и Германия. Они предпочитают расширять экспорт в ущерб экономическому равновесию. Пока Трамп продолжает противостояние с Китаем, Франции нужен президент с видением будущего. Он должен поддержать американскую риторику о необходимости как для Германии, так и для Китая больше тратить и инвестировать. Президент Франции должен отвернуться от старого мира и воспользоваться уникальной возможностью, чтобы отстоять подъем потребления в Европе, то есть ослабление, а не ужесточение валютной политики. Президенту Франции следовало бы бороться и за сбалансированное соглашение по Брекситу. Этот саммит «двадцатки» должен был быть празднованием двух договоров о свободной торговле: между ЕС и Великобританией, а также между Великобританией и США. Сегодня очень важно восстановить силы Запада, эти «легкие» мировой демократии. Это подразумевает укрепление торговых связей между США, Великобританией и Европой, включая Россию.
Многосторонняя система — это застывший мир, в котором Германия считает, что заинтересована в торговом альянсе с Китаем вне зависимости от его последствий для остального мира. Это уязвимая Европа, в которой нехватка ликвидности и жестокость немецкой бюджетной политики вынуждают средиземноморские и балканские страны обращаться к китайским капиталам, чтобы получить глоток свежего воздуха. Это континентальная Европа, которая думает, что может обойтись без Великобритании. Мы должны построить такой мир, в котором примирение англосаксов, континентальной Европы и России позволит сформировать другой полюс глобализации в противовес Азиатско-Тихоокеанскому региону.
Источник: