Ленинградская область предложила Петербургу синхронизировать налоговые льготы для инвесторов.
Читайте также
АЛЕКСАНДР ДРОЗДЕНКО: За счёт обмена данными преступник не сможет затеряться между регионами
Александр Дрозденко: «Если бы Ленобласть выпускала свою валюту, то она стала бы одной из самых устойчивых в мире»
Александр Дрозденко: «У него гараж покруче, чем у меня, видимо, в Техасе губернаторы круче живут, чем в России»
Интервью с губернатором Ленинградской области Александром Дрозденко
О постепенной интеграции двух регионов, резонансном проекте Приморского универсально-перегрузочного комплекса, помощи обманутым дольщикам, ходе «мусорной реформы», строительстве аэропорта «Сиверский» и туристических новинках в эксклюзивном интервью обозревателя Business FM Петербург Максима Морозова с губернатором Ленинградской области Александром Дрозденко.
АУДИО И ВИДЕОВЕРСИЯ ЭФИРА В КОНЦЕ ТЕКСТА
Максим Морозов: Александр Юрьевич, рад вас видеть!
Александр Дрозденко: Здравствуйте!
Максим Морозов: Говорим о развитии Ленинградской области. Первая тема — планы по интеграции Петербурга и Ленинградской области, единые предложения для инвесторов, социальная, дорожно-транспортная инфраструктура, то есть, насколько я понимаю, о политической интеграции, объединении регионов речи не идет, но есть идея о создании агломерации, более тесном сотрудничестве.
Александр Дрозденко: На самом деле разговоры об объединении Санкт-Петербурга и Ленинградской области не прекращаются. Они становятся то активнее, то менее активны. Еще раз говорю, пока это только разговоры и, конечно, в любом случае два субъекта, которые граничат друг с другом, учитывая, что у нас отношения очень тесные и в плане потоков миграционных, внутримиграционных…
Максим Морозов: Маятниковая миграция.
Александр Дрозденко: Маятниковая миграция, да. Я уже не говорю про дачный период, когда почти два миллиона горожан выезжают в Ленинградскую область. Конечно, мы должны это все учитывать, когда выстраиваем добрососедские отношения. Не случайно мы создали такую единую площадку – это Координационный совет в сфере социально-экономического развития Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Кстати, уже есть определенные успехи. Мы долго спорили, но, тем не менее, мы синхронизировали стратегию долгосрочного развития Петербурга и Ленинградской области, приграничных районов. Мы выработали единые документы территориального планирования. У нас уже разрабатываются общие инфраструктурные планы. Хотя и здесь есть споры, да. Наверное, самое главное, что мы предложили на ближайшие годы синхронизировать наши налоговые льготы для региональных инвестпроектов, чтобы не получалось так, что в борьбе за инвесторов мы, извините меня, как говорится, разденемся до трусов. Хотелось бы, чтобы наши льготы были с одной стороны привлекательны и понятны, но в то же время имели такой конкретный характер. А не льготы ради льгот.
Максим Морозов: То есть единые в городе и области.
Александр Дрозденко: Конечно, чтобы, понимаете, каждый субъект из-за того что есть, действительно, борьба за инвестора, меж собой конкурируем. У нас с Петербургом преимущества примерно одинаковые.
Максим Морозов: Не совсем. Мне кажется, что Ленинградской области должно быть обидно, потому что в Петербурге последнее время характеризуют как «инвестиционная зима», то есть инвесторов мало. В Ленинградской области – вал инвесторов.
Александр Дрозденко: Да, нам грех жаловаться. Мы разговаривали с руководством Кингисеппского района. Только Кингисеппский район в ближайшие 5 лет получит почти 1,5 триллиона инвестиций. Представляете, что это за сумма?
Максим Морозов: Юрий Запалатский?
Александр Дрозденко: Юрий Запалатский, новый глава администрации Кингисеппского района. Предыдущее место работы — председатель комитета по дорожному строительству Ленинградской области…
Максим Морозов: Расстрельная должность.
Александр Дрозденко: Ну, вот видите, избежал расстрела, ушел работать в Кингисеппский район не менее сложный, не менее интересный, чем дорожный комитет.
Максим Морозов: О дорожной инфраструктуре тоже не могу не спросить. Есть планы и по метро, по развитию метро, трамвайное сообщение, пригородный автобусные маршруты. Чуть подробнее, в каком направлении и, главное, сроки, когда будет разгрузка.
Александр Дрозденко: Вы знаете, мы конечно бы, хотели, чтобы очень многие проекты, которые мы сегодня ведем Ленинградская область. Петербург участвовал не только, оказывая нам моральную поддержку, документальную поддержку, но и все-таки в софинансировании. Мы прекрасно понимаем, что строя развязки, например, в Мурино или реконструируя подходные пути в Кудрово, мы же решаем вопросы не только для Ленинградской области. Что греха таить, большинство жителей и Мурино, и Кудрово работают в Санкт-Петербурге. По большому счету подоходный налог, вообще в целом налоги они создают в городе, а затраты на содержание, то есть жилье, коммуналка, транспорт, улицу содержать в конце концов, снег чистить – это все несет Ленинградская область.
Максим Морозов: И как здесь справедливость восстановить?
Александр Дрозденко: Пока мы это делаем за свой счет. Муринскую развязку, более 1,5 миллиардов, мы финансируем за свой счет. Надеюсь, до конца следующего года мы запустим. Мы получили поддержку федерального бюджета на строительство объезда Новодевяткино – Мурино через створ Пискаревского проспекта. Тоже надеялись, что Петербург здесь поучаствует. Пока не смогли договориться.
Максим Морозов: Есть же Дирекция.
Александр Дрозденко: Есть Дирекция по решению транспортных проблем Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Более того, вы знаете, что у нас даже в Кудрово был конфликт, когда мы расширяли выход улицы Ленинградская в створ, город не очень охотно соглашался с тем, что были проведены работы по реконструкции. В конце концов нам удалось их провести. Тем не менее, у нас есть уже ряд проектов, по которым мы точно с городом договорились. Это по кудровскому метро. Мы ожидаем, что метро появится там в 2025 году и более того, мы уже зарезервировали территорию за Кудрово, на Мурманском шоссе, порядка 120 гектаров под будущий парк для метрополитена. Это будет сортировочная станция, где будут заходить и отстаиваться вагоны метрополитена, ремонтироваться, сортироваться. Мы не просто открываем метро в Кудрово, это метро решает, в том числе, и проблемы в целом метрополитена Санкт-Петербурга.
Максим Морозов: И это новый город. В Ленобласти два новых города – это Мурино и Кудрово.
Александр Дрозденко: Мурино и Кудрово – два новых города, причем какие бы проблемы не поднимали жители, но вот прошло в России 4 опроса на выбор самых комфортных малых городов для проживания. По всем четырем вопросам, например, Кудрово вошло в первую пятерку, а по двум опросам, вообще на первом месте, как самый комфортный город. Хотя мы понимаем, что проблем очень много. Мы работаем не только с Санкт-Петербургом. По тому же Кудрово мы будем строить развязку с Мурманским шоссе совместно с компанией IKEA. Например, по тому же Мурино мы будем строить объезд Кудрово и Мурино совместно с бизнесом, они будут нам помогать, софинансировать. Тоже расширение Токсовского шоссе мы будем привлекать также.
Максим Морозов: Трамвайное движение.
Александр Дрозденко: Здесь у нас есть определенные недоговоренности с Санкт-Петербургом.
Максим Морозов: С чем связано?
Александр Дрозденко: Мы точно согласны на скоростной трамвай до Всеволожска, но мы точно пока не готовы подписаться под скоростной трамвай в Кудрово. Почему? Мы и так видим, что у нас по утрам, по вечерам, в часы пик транспортные пробки в Кудрово и если мы согласимся с предложением, а пока предложение проложить трамвайные пути в створе существующих автомобильных магистралей, мы просто парализуем все автомобильное движение в Кудрово. Мы предложили Санкт-Петербургу решать совместно: либо мы совместно софинансируем транспортные развязки в Кудрово и гарантируем запуск метро и параллельно тогда запускаем скоростной трамвай, если вы с нами совместно не работаете по расширению внутримагистральных и межмагистральных, между городом и областью, сообщений с Кудрово, то мы тогда не соглашаемся на скоростной трамвай.
Максим Морозов: А проект, который уже на стадии согласования, там на каких условиях трамвайное движение?
Александр Дрозденко: Мы пока только говорим о выборе трассы под прохождение трамвая, это вообще коммерческий проект, он должен быть полностью на условиях концессионного соглашения. Концессионное соглашение готовит город. Мы в данном случае готовы были представить только земельные участки под прохождение самой трассы, под рельсы, но опять-таки на Всеволожск. По Кудрово, я еще раз говорю, у нас пока общего понимания нет.
Максим Морозов: Планы по интеграции включают и объединение информационных баз. Это в том числе и вопросы безопасности.
Александр Дрозденко: Да, конечно. Но мы отказались от того, чтобы отдать под концессию или под аренду установку системы фото- и видеофиксации, весогабаритного контроля коммерческим структурам. Мы приняли решение, что мы полностью можем себе в сегодняшнем положении позволить отфинансировать за счет средств бюджета Ленинградской области, через трехлетнюю программу, такую трехлетнюю программу мы защитили. Сейчас мы проводим конкурс на поиск партнера, кто нам эту систему установит и за наши же деньги будет ее обслуживать, но все доходы, все сборы, естественно, будут проходить через нас. Это будет идти в доход Ленинградской области, то есть мы ушли от этих систем, по которым многие пошли регионы, это либо концессия, либо аренда, когда привлекаются деньги коммерческих структур, но и доходы получают коммерческие структуры. Нет. Мы все-таки решили, что система безопасности должна быть государственной, и мы никому ее отдавать не хотим.
Максим Морозов: Заговорили о синхронизации налоговых льгот для инвесторов. Кто и на что может рассчитывать? Начиная от малого и среднего бизнеса и заканчивая крупными инвесторами, в том числе иностранными, которые заходят в Ленинградскую область.
Александр Дрозденко: Конечно, мы в том числе и совершенствуем свое законодательство. Мы, например, ввели понятие «региональный инвестиционный проект» — это компания либо производственная, либо компания, которая будет инвестировать в сельское хозяйство, заявляет свой проект, если проект нам интересен, именно в той нише или в том направлении, где у нас есть двойной интерес, например, цифровые технологии или производство продуктов питания, или расшивка наших транспортных проблем, мы присваиваем звание «региональный инвестпроект» и к этому проекту даем дополнительные льготы: налог на прибыль снижается до 10%, налог на имущество полностью обнуляется. Мы единственный субъект Российской Федерации, где мы предусмотрели синхронизацию этих льгот на одинаковый срок действия. Обычно субъекты дают на короткий срок льготу по налогу на имущество и на более длительный срок льготу по налогу на прибыль. Мы льготу по налогу по имуществу удлинили до льготы по налогу на прибыль.
Максим Морозов: А мы – это кто? Кто рассматривает конкретные заявки и смотрит по параметрам, соответствует или нет?
Александр Дрозденко: Конечно, когда я говорю «мы» — это, конечно же, Правительство Ленинградской области, но у нас есть Инвестиционный совет при губернаторе – это раз, у нас есть Агентство экономического развития, которое работает по принципу «одного окна», сопровождая инвестора от момента заявки до реализации его инвестпроекта, у нас есть депутаты, которые утверждают наши законы о льготах, ну и, наверное, самое главное, что у нас есть Штаб проектного управления.
Максим Морозов: А были проекты, которым отказывали? Которые, допустим, любопытные, но не соответствуют каким-то критериям, либо принимаете всех с оговорками?
Александр Дрозденко: Нет, мы не всех принимаем. Во-первых, у нас идет собственная оценка проекта. Мы иногда видим, что проект, который заявляется для реализации на территории Ленинградской области, он сырой, не имеет конечных показателей окупаемости проекта. Мы, как правило, на такой стадии уже этот проект отвергаем, говорим: «Мы понимаем, что вы бизнесмены, но мы не видим, как вы будете проект реализовывать, главное, мы не видим источника финансирования вашего проекта и мы не видим гарантий, поэтому дать вам земельный участок, закрепить земельный участок, зарезервировать под непонятные цели и задачи мы не можем». Второе, у нас появляются отказы, их было уже несколько, когда мы говорим: «Ваш проект нам не интересен, потому что он использует технологии вчерашнего дня. Мы хотели бы реализовывать проект с технологиями завтрашнего дня». Такие отказы есть.
Максим Морозов: То есть вы еще и избирательны. Привередничаете?
Александр Дрозденко: Мы уже можем себе позволить. Мы, действительно уже можем себе позволить выбирать, какие мы проекты будем поддерживать.
Максим Морозов: Рынок сбыта и доставка товаров. Можно производить огромное количество помидоров в Пикалево, но если некуда будет продавать, то нет смысла развивать этот бизнес.
Александр Дрозденко: Вы знаете, пикалевские помидоры компании «Круглый год» продаются с большим удовольствием на рынке Санкт-Петербурга, потому что наш помидор доезжает до Петербурга максимально – 4 часа, ему не нужно краснеть в дороге, ему не нужно дозревать, его не нужно не только помидор, но и салаты, и огурцы чем-то обрабатывать, чтобы они не завяли. Тем более что в том же Пикалево используют реальных настоящих жучков, паучков для того, чтобы бороться там с плесенью, с тлей. Это, действительно, уникальная технология. Тот же самый комбинат «Выборжец». Мы сегодня очень плотно держим рынок тепличной продукции.
Максим Морозов: Это все крупные игроки, а вот мелкие фермеры?
Александр Дрозденко: Вы знаете, сегодня у мелких фермеров направления работы абсолютно разные. У нас сегодня даже есть фермерские хозяйства, которые начинают производить креветку.
Максим Морозов: Областные креветки.
Александр Дрозденко: Да, областные креветки. Не только Белоруссии производить морепродукты, пора уже и нам этим заняться.
Максим Морозов: Так и до бананов дойдем.
Александр Дрозденко: У нас сегодня очень много фермерских хозяйств, которые производят форель и другие виды рыбы. Не случайно, например, по производству форели мы занимаем уже третье место в Российской Федерации. Фермерские хозяйства у нас производят сыры и мягкие, и твердые…
Максим Морозов: Импортозамещение.
Александр Дрозденко: Чистое импортозамещение. Более того у нас уже есть несколько фермерских хозяйств, которые получили европейский зеленый знак качества.
Максим Морозов: Они сами этого добились либо государство как-то помогло?
Александр Дрозденко: Конечно же, у нас целая система поддержки крестьянских фермерских хозяйств, та же программа «Ленинградский гектар».
Максим Морозов: Как, кстати, работает программа? Много заявок?
Александр Дрозденко: Мы уже десяток или даже с полтора десятка земельных участка через конкурс отдали, передали. Сейчас порядка 30 земельных участков у нас готово, сейчас будут конкурсные процедуры. До конца года мы их распределим. Мы предлагаем абсолютно разные направления. Например, у нас в Луге, в Гатчине есть примеры выращивания плодовых садов, это яблоки, в основном пока яблоки и все, что потом можно произвести, включая кальвадос. Свой. Ленинградский. Кстати, я уже даже пробовал. Неплохой, хочу сказать. Кстати, и сидр у нас тоже производят неплохой.
Максим Морозов: А где можно купить?
Александр Дрозденко: Сегодня в магазинах продается…
Максим Морозов: То есть в рознице?
Александр Дрозденко: В рознице есть наш ленинградский сидр, наш ленинградский кальвадос.
Максим Морозов: Но это прямое субсидирование?
Александр Дрозденко: У нас субсидии фермерским хозяйствам начинаются от 1,5 млн рублей и до 30 млн рублей. А если есть какой-то серьезный проект, семейная ферма, то мы еще и субсидируем проект семейной фермы. Можно получить субсидию до 200 млн рублей.
Максим Морозов: Трудно достучаться? Тоже нужно соответствовать, наверное, миллиону критериев?
Александр Дрозденко: Достучаться мне, казалось бы, что трудно, но судя по тому, как осваиваются деньги, а у нас освоение почти 100% выделенных средств, все-таки фермеры могут достучаться.
Максим Морозов: Заговорили об инвесторах, не могу не спросить. Достаточно резонансная тема — строительство морского угольного перевалочного комплекса в Выборгском районе. Расскажите, из первых уст, что называется, основные характеристик проекта и разобрались ли вы, с чем связаны основные опасения местных жителей и экологов.
Александр Дрозденко: Проект Приморского универсального перевалочного комплекса – это не проект угольного терминала. Угольный терминал — это одна из составляющих универсально-перегрузочного комплекса. Там предполагаются и генеральные грузы, там предполагается и зерно, там предполагаются и контейнеры, и руда, достаточно большая линейка грузов. По большому счету, с введением этого универсального порта мы закроем тему перевалки российских грузов через портовые комплексы Прибалтики. Это одна из стратегических задач.
Максим Морозов: То есть область заберет на себя?
Александр Дрозденко: Россия заберет на себя. Давайте все-таки понимать, что это российский, международный проект, а не проект Ленинградской области. Второе, чтобы мы понимали, это проект — стратегический. Если будет реализован, а он будет реализован, проект Северного морского пути, когда из юго-восточной Азии грузы пойдут не в обход через Африку, а через Севморпуть, кстати, это экономия до 30% по срокам и до 40% по затратам, то нужен глубоководный порт, который может эти грузы принимать и обрабатывать. Приморск – это самый глубоководный порт незамерзающий на европейской территории Российской федерации.
Максим Морозов: Грузы в основном из Китая?
Александр Дрозденко: Не только Китай. Это и Япония, Корея, Малайзия, вплоть до Индии. Следующее, чтобы мы понимали, сегодня уже Приморский порт на стадии проектирования подписал ряд важных соглашений с европейскими портами, в том числе с Ростоком…
Максим Морозов: Это Германия…
Александр Дрозденко: Германия. Для того, чтобы организовать т.н. «челночную переправу». И очень важно, еще один миф. Вот, почему сейчас, как чертик из табакерки, выскочил универсальный перегрузочный комплекс? Я хочу сказать, что еще в 2008 году, 11 лет назад, было постановление Правительства Российской Федерации о переводе части земель в районе Приморска из категории земель лесного фонда, из категории земель сельскохозяйственного назначения в земли промышленности и зарезервированы под строительство универсального перегрузочного комплекса. В 2008 году. Это я для тех, кто говорит, что нам это все подарили. В 2012-м была утверждена генеральная схема развития Российской Федерации, где в разделе «Транспорт» эта территория была уже зарезервирована под строительство универсального перегрузочного комплекса.
Максим Морозов: Как раз одна из претензий – что под конкретный проект выделили участок.
Александр Дрозденко: Мы не выделили под конкретный проект, мы – Ленинградская область – в данном случае абсолютно как орган госвласти идем в фарватере федеральных решений и мы двигаемся за федеральными решениями, а не за нами мы подтягиваем решения федералов. Ну и, конечно, мы должны понимать, что технологии меняются. Вот та технология, например, по углю, которая будет применяться в Приморске – она сегодня уже на порядок выше, чем та технология, которая применяется в Усть-Луге, в угольном терминале.
Максим Морозов: Это экологические моменты?
Александр Дрозденко: Да, это экологические моменты. И даже технологические моменты, и в разы лучше, чем та же технология, которая применяется на других причалах Выборгского района, там, где отгружается уголь. Практически, речь идет о закрытой отгрузке угля со всеми вытекающими технологиями. Более того, когда пошли споры населения, что «вот вы – ну, вот эти страшные фотографии, там ребенок в респираторе…» Хотя, честно скажу, вы не найдете ни одного респиратора и ни одного ребенка в респираторе не то, что в Усть-Луге или Высоцке. У нас, извините меня, в Выборге в городской черте отгружается уголь, и никто там не ходит в респираторе, потому что есть технологии, которые обеспечивают полное обеспыливание.
Максим Морозов: Но местные жители говорят, что нефтяной терминал рядом – там, когда танкеры загружаются, то есть запах нефти.
Александр Дрозденко: Нет там запаха нефти, там, бывает, спускают газы, потому что нефть – она испаряется, накапливаются газы и иногда эти газы выпускают. Но эти газы выпускают уже очищенными, но они имеют запах..
Максим Морозов: То есть они безвредные?
Александр Дрозденко: Я иногда говорю, знаете, такая русская пословица: «Не все плохое, что воняет». На самом деле, потому что запах – это не значит, что вред. Чтобы мы с вами понимали — ну, в конце концов, навоз, лежащий на поле, имеет очень серьезный запах, но он не создает никакой угрозы для воздуха, потому что это чистая органика.
Максим Морозов: Сергей Есенин говорил: «Любите хлебушек? А мы его того, навозом».
Александр Дрозденко: Вот, абсолютно правильно. Но, учитывая такое положение серьезное, я обратился в Правительство Российской Федерации, и Правительство Российской Федерации меня поддержало – сейчас создается рабочая группа, где будет не только правительство Ленинградской области, там будут и представители федеральных органов власти, которые оценят в целом влияние на экологию как Финского залива, так и лесов, и наших полей, именно угольного терминала.
Максим Морозов: Почему «пост-»? Не «до»? Может быть, потому что людям вовремя не объяснили, заранее, потому они и выходят на экологические протесты?
Александр Дрозденко: Вы знаете, под каждым протестом есть очень много составляющих, я бы сейчас не хотел на эту тему дискутировать. Я в каждом протесте пытаюсь услышать здравое зерно. Вот здравое зерно из всего этого шумного протеста, который был — это, все-таки: «Власть, еще раз оцените влияние на экологию угольного терминала, именно угольного терминала – про зерно, про генеральные грузы, про контейнеры не задают. Про один из терминалов – УПК, это угольный терминал.
Максим Морозов: Их услышали? Компромисс…
Александр Дрозденко: Я вам сказал, что мы сегодня создаем рабочую группу, которая оценит влияние на экологию Ленинградской области и акватории Финского залива и существующих терминалов, работающих на территории Ленинградской области, и потенциального терминала, который будет строиться на территории УПК. И эти выводы, эти заключения мы сделаем полностью открытыми и населению представим.
Максим Морозов: Соответственно, сроки реализации проекта сдвигаются, как инвестор к этому относится?
Александр Дрозденко: Инвестор относится к этому спокойно, потому что сегодня у нас стадия изысканий, а стадия изысканий – это еще даже не есть стадия «проект». Это, как правило, процесс такой, как минимум год-два до начала строительства точно у нас есть. Ну, два года точно у нас есть до начала основных работ, поэтому мы все это будем делать. Другое дело, что сегодня народ в целом уже заведенный, активисты выступают и против, к примеру, строительства к Приморску новой дороги, которая будет четырёхполосной автомобильной дорогой, и против новой железной дороги..
Максим Морозов: Со «Скандинавией», да, хотите?
Александр Дрозденко: Да, мы хотим построить современную дорогу. Но это, в любом случае, нужно для развития порта. Даже если там не будет угольного терминала — чтобы порт развивался, к нему должна быть нормальная и автомобильная дорога, и железная дорога. Но я пока не услышал выступлений против порта в целом. В основном все говорят про уголь. И, вы знаете, следующий мой посыл — раз мы заговорили о том, что мы боимся новых производств на территории Ленинградской области, я сказал так: хорошо, уважаемые жители Ленинградской области, я вас тоже слышу. Давайте, мы наложим мораторий на размещение на территории Ленинградской области новых объектов 1-2-го класса опасности на новых территориях. То есть, самых опасных объектов. Да, там, где мы подписали соглашение – закон обратной силы не имеет, мы их будем реализовывать. Да, мы будем реализовывать производство в промзонах, но если уже есть промзона, где 1-2-йкласс опасности — в рамках этой санитарной зоны, пожалуйста, можно размещать предприятия. Но на новых территориях – на новых сельхозземлях, на новых наших лесах и так далее – новых предприятий 1-2-го класса опасности мы размещать не будем. Мораторий объявляем – мы сейчас будем определять срок – либо на два, либо на три года, за это время мы хотим провести серьезное обследование влияния вообще экономики Ленинградской области на природу Ленинградской области. У нас, в программе нашей «Ленинградский прорыв», есть отдельное направление «Ленинградская природа». Мы хотим сегодня уже говорить о том, что будет через 30 лет. И мы хотим часть территории Ленинградской области вообще зарезервировать как зеленые зоны или экологические зоны, где можно размещать только экологически чистые предприятия – это так называемая «Зона будущих поколений», включая зеленый пояс вокруг Санкт-Петербурга.
Максим Морозов: По всей стране идет «мусорная реформа», мало кто понимает, что происходит. Конкретно на примере Ленинградской области реализация «мусорной реформы»?
Александр Дрозденко: К сожалению, тяжело идет реформа и многие люди говорят: «Ну вот в чем лицо вашей реформы, если мы платили по 3,50 за квадратный метр, а теперь платим – ну не 6,35, мы снизили сейчас плату до 5,90 – платим 5,90, вот объясните нам, почему стоимость выросла?» Хотя у нас есть города и районы, где у нас на старте цена была, наоборот, выше, чем средняя по области, потому что цена теперь единая. Раньше в каждом районе, в отдельных городах и поселениях была своя цена.
Максим Морозов: Но ведь разница большая – есть малонаселенный район, а есть Всеволожск.
Александр Дрозденко: Вот это все, конечно, должно учитываться. Почему мы и говорим, что с 1 апреля следующего года мы предложим нашим районам на выбор несколько видов тарифов. Например, районы, депутаты, население будут определять, как они будут платить – с человека или с квадратного метра. Существующий тариф либо льготный, потому что они введут раздельный сбор мусора. Либо будет еще более льготный тариф, который учитывает, что местные власти создадут специальные, более углубленные контейнерные площадки – не просто контейнер для вывалки мусора, а там будет еще и сам контейнер с раздельным сбором мусора не только на два вида, мокрые/сухие отходы, а более сложная сортировка, и так далее.
Максим Морозов: Но это все мы говорим об областном мусоре. В прошлый раз, когда мы с вами встречались, вы говорили, что мусорной проблемы в области нет, вы со своим мусором справляетесь. Основная проблема – это мусор из Санкт-Петербурга.
Александр Дрозденко: Да, мы со своим мусором справляемся, хотя это непросто. Я тоже приведу цифры: на сегодня мы уже составили реестр, у нас 5,5 тыс. оборудованных мест для накопления мусора. Нам нужно еще 2 тыс. мест для того, чтобы полностью область накрыть сеткой контейнерных площадок, мусорных площадок для накопления мусора. И мы вынуждены сейчас из бюджета, кстати, это финансировать. Но если говорить, например, про бытовой мусор, то две трети бытового мусора, который утилизируется в Ленинградской области, – это мусор Санкт-Петербурга. Проблема в чем: у нас нет синхронизации в этом вопросе. Мы перешли на работу с региональным оператором, мы перешли на систему контроля ГЛОНАСС, мы перешли на систему единого тарифа, мы перешли на обязательную утилизацию мусора с контейнерных площадок либо с оборудованных небольших станций накопления мусора…
Максим Морозов: А в Петербурге отсрочка «мусорной реформы».
Александр Дрозденко: А в Петербурге этого нет, поэтому мы вынуждены сегодня подстраиваться под Петербург. В основном те вопросы, которые нам задают граждане – это работа полигона «Самарка», работа полигона «Новый Свет-Эко», работа полигона «Лепсари» — когда вы их закроете? А это как раз те полигоны, основной мусор на которых привозится не от жителей Ленинградской области, а из Санкт-Петербурга. И сегодня закрыть эти полигоны мы не можем, потому что мы тогда не дадим возможность Петербургу вывезти свой мусор.
Максим Морозов: Некоторое время назад прошла информация, что Петербург будет возить мусор в Новгородскую область.
Александр Дрозденко: Да слава богу.
Максим Морозов: Что-нибудь слышали об этом?
Александр Дрозденко: Но только я думаю, что пока это просто информация. Мы же понимаем, что есть тарифы.
Максим Морозов: Но говорят, что слишком дорогой тариф в Ленинградской области. Дорого возить в область.
Александр Дрозденко: Не дорого возить в область, это абсолютно не так, и, учитывая, что Питер сегодня не в реформе, не надо вот здесь, как говорится, путать божий дар с яичницей. Питер — не в реформе, и Питер по нашим тарифам не работает. Питер работает напрямую с полигонами по тем тарифам, которые устанавливают собственники полигонов.
Максим Морозов: И говорят, что выкручивают руки буквально тарифами.
Александр Дрозденко: Подождите. Тот же Язев, он возит петербургский мусор, и собирает петербургский мусор, и на своем полигоне этот мусор утилизирует – так вопросы к власти Ленинградской области или к Язеву вопросы? Петербург по нашим тарифам не работает, в том числе по тарифам на перевозку, он работает по собственным тарифам, которые утверждает, и говорить о том, что тарифы у нас высокие или низкие – я бы, наверное, так не сказал. Другое дело, что мы будем предлагать Петербургу другие тарифы, когда откроем собственный полигон, и мы сейчас готовим…
Максим Морозов: Другие – повышенные?
Александр Дрозденко: Я не говорю, что они будут повышенные. Мы предложим Петербургу другие тарифы, когда откроем новые полигоны, удаленные от сегодняшней 30-километровой зоны вокруг Санкт-Петербурга. Я об этом говорил, – что мы откроем полигоны, которые будут как минимум с двумя санитарными нормами от ближайшего населенного пункта и в 50-километровой зоне вокруг Санкт-Петербурга, для того, чтобы, все-таки, не засорять вот эту самую плотную застройку и Ленинградской области, и приближенную к границам Санкт-Петербурга.
Максим Морозов: Это какие годы примерно?
Александр Дрозденко: Это уже следующий год будет.
Максим Морозов: А районы – Выборгский и Всеволожский?
Александр Дрозденко: Граница Выборгского и Приозерского районов на перемычке между «Скандинавией» и «Сортавалой», это в районе границы Кировского и Тосненского районов. Это как раз полигоны, которые максимально удалены от населенных пунктов, но имеют неплохую логистику.
Максим Морозов: Но вы же понимаете, что полигон – это путь в один конец, все равно мы проблему не решаем. Будем захоранивать до бесконечности?
Александр Дрозденко: У нас другая тема. Мы сегодня ставим обязательные условия приемки мусора на полигон либо после предварительной сортировки вне полигона, либо через сортировку, которая находится на полигоне. И со следующего года мы эти условия будем ужесточать.
Максим Морозов: Сортировка насколько глубокая?
Александр Дрозденко: Даже самая глубокая переработка мусора по сегодняшним технологиям дает примерно 40% «хвостов», то есть непереработанного материала. Поэтому его будет захоранивать. И никуда мы от этого не денемся, главное, чтобы потом это качественно рекультивировать.
Максим Морозов: В Европе, в той же самой Прибалтике, Эстонии есть «мусорные короли», они перерабатывают практически все, это деньги из мусора.
Александр Дрозденко: Мы готовы этих «королей» пригласит к нам, пусть перерабатывают весь наш мусор, мы их с удовольствием на свои полигоны допустим, и пусть они его перерабатывают – только почему-то пока не приходят. Мы ведем сегодня переговоры с крупными российскими операторами, если они обеспечат нам современные технологии по переработке мусора.
Максим Морозов: Вы к какой цифре переработки стремитесь? Сколько – 50, 60, 70%?
Александр Дрозденко: Мы стремимся к цифре переработки не менее 50%.
Максим Морозов: К какому году примерно – это 20-е годы?
Александр Дрозденко: Мы хотим к 2022 году этого достичь.
Максим Морозов: Еще один крупный инфраструктурный проект – это строительство аэродрома «Сиверский». Росавиация одобрила строительство, вот расскажите о ходе реализации, об инвестициях, и немаловажный вопрос – конкуренция с «Пулково» все-таки снята/не снята?
Александр Дрозденко: То, что Росавиация одобрила строительство аэропорта – это такой первый, может быть, такой серьезный шаг, но первый шаг к реализации проекта. Потому что для того, чтобы проект был реализован, необходимо, чтобы мы завершили все процедуры, документальные процедуры, связанные с передачей имущественного комплекса от ведения военных и из федеральной собственности в региональную либо в муниципальную собственность. Потому что инвестор придет тогда, когда мы будем гарантировать ему права на определенные объекты. Да, мы понимаем, что, наверное, взлетная полоса может остаться в собственности государства либо в собственности Ленинградской области, но, по крайней мере, земельный участок вокруг полосы, гарантия на те постройки, которые появятся, на те инженерные сооружения, которые появятся – что они будут оформлены в собственность инвестора. У инвестора такая гарантия должна быть. Поэтому пока идет предпроектная работа, проект ведется в двух плоскостях: это инвестиционная плоскость, где мы договариваемся о тех преференциях, которые дадим инвестору – у нас, кстати, не один инвестор, у нас сегодня два инвестора…
Максим Морозов: Можете назвать?
Александр Дрозденко: Пока все-таки идут переговоры, я бы не хотел давать эту информацию.
Максим Морозов: Здесь все-таки вопрос в том, что «Сиверский» удален от Петербурга. Вы планировали сделать аэропорт для лоукостеров, может ли тогда «Сиверский» конкурировать с «Пулково»?
Александр Дрозденко: Ну вот, во-первых, мы пока не говорим о том, что мы будем осуществлять пассажирские перевозки. На первом этапе мы, все-таки, планируем, что это будет аэропорт для грузовой авиации, карго-авиации и для частной авиации – это малая авиация. Здесь причем такая очень хорошая ниша незаполненная, потому что, все-таки, малая авиация и грузовая авиация – она тяготеет к очень дешевым портовым сборам, а обеспечить дешевые портовые сборы можно только в бюджетном аэропорту, а, все-таки, такие серьезные терминалы, как «Пулково» — они достаточно дорогие. А что касается будущего, сегодня очень многие жители Ленинградской области и Петербурга предпочитают добраться любыми путями до Финляндии либо до Прибалтики и за дешевую стоимость, 50 евро, долететь до Парижа или до Барселоны. Они же тратят гораздо больше времени, чем они могут потратить, чтобы добраться до «Сиверского». А тем более, учитывая, что в наших планах – и мы поддержаны здесь Минтрансом и Росавтодором – есть и расширение автомобильной дороги до «Сиверского» и реконструкция железнодорожных путей, запуск скоростной электрички – то эти проблемы, они не самые главные и не самые острые.
Максим Морозов: Но все-таки о конкуренции с «Пулково» расскажите, ходят слухи, что был некий «пакт о ненападении», условно так назовем, что область не развивает аэропорт, чтобы не создавать конкуренцию для «Пулково».
Александр Дрозденко: Было соглашение четырехстороннее, но это соглашение – оно такое, юридически сложное, потому что невозможно, чтобы один субъект обещал другому субъекту, что он что-то не будет строить на своей территории.
Максим Морозов: Инвестпроект, по сути, не реализовывать…
Александр Дрозденко: Да, не реализовывать инвестпроект. Нет в уставах субъектов пунктов, которые позволяли бы субъекту взять на себя такие обязательства.
Максим Морозов: Дипломатично ответил Александр Дрозденко. Переходим к еще одной важной теме – помощь обманутым дольщикам. Здесь давайте конкретно обсудим ситуацию, примеров достаточно много, которые на слуху.
Александр Дрозденко: У нас есть небольшая группа проектов, порядка где-то 10% от общего количества застройщиков, которые признаны сложной категорией. Они там разные – это вся категория, в которой либо сегодня уже есть предприятия-банкроты…
Максим Морозов: А это много? Если посчитать в натуральном выражении – это десятки компаний?
Александр Дрозденко: Это не десятки компаний. По памяти сложно сказать, это, по-моему, 14 компаний. Кстати, в этой категории есть те, с которыми мы уже работаем – и не только мы, и «ДОМ.РФ» – это, например, «Навис», СУ-155, «ЛенСпецСтрой». Здесь же в проблемной этой группе и «УНИСТО Петросталь», и ряд других компаний. Но, опять-таки, из этой группы часть компаний, с которыми мы ведем сегодня работу и которые точно смогут вырулить из ситуации и сегодня не создадут нам группу обманутых дольщиков. Как, например, ситуация с «Лидер Групп» — мы не говорим о том, что «Лидер Групп» даст нам дополнительно обманутых или проблемных дольщиков. Да, «Лидер Групп» мы отнесли к проблемным объектам и заявили о них «ДОМ.РФ» — почему? Потому что у нас по закону если свыше шести месяцев идет просрочка по сдаче квартир дольщикам, то это сразу считается проблемным объектом. Мы сами пошли на это. Причислив сюда «Лидер Групп», мы не говорим о том, что «Лидер Групп» не достроит или не введет объекты – мы сегодня продолжаем работать с «Лидер Групп» и у нас есть к «Лидер Групп» претензии. Основная проблема связана с тем, что в своем проекте «Лидер Групп», который сегодня передал нам подписание акта ввода, не выполнил одно из основных условий – это количество парковочных мест. И сегодня, когда дольщики говорят: «Да подпишите, власти, потому что мы заждались своих квартир, без парковочных мест» – я-то знаю эту историю, мы уже проходили, мы так уже с «Лидер Групп» проходили. Мы подпишем, а через два месяца застройщики уйдут, а дольщики скажут: «Так, вот мы квартиры получили, а теперь, власти, подождите, вы же подписали без необходимого количества парковок! Стройте теперь за свой счет нам парковки!» Поэтому мы говорим дольщикам: мы подождем и вас просим подождать месяц-два, пусть «Лидер Групп» выполнит свои обязательства и построит то количество парковок, которое необходимо. Так, как работают власти Ленинградской области с дольщиками, не работают ни одни власти Российской Федерации.
Максим Морозов: Вплоть до Инстаграма.
Александр Дрозденко: Вплоть до финансов. Мы – единственный субъект Российской Федерации, который подтвердил беспрецедентную сумму софинансирования для решения проблем обманутых дольщиков. Когда мне говорят: «Вы, власти, плохо работаете с дольщиками», я говорю: «Давайте посмотрим крайние изменения в законе по тому, как регион должен работать с проблемными объектами, с обманутыми дольщиками». Регион должен выполнить три основных обязательства: подписать соглашение с «ДОМ.РФ», мы его подписали; создать региональный фонд поддержки участников долевого строительства, мы его создали, устав приняли, штаты мы сформировали, обязательства по содержанию штатов взяли на себя, положение по формированию расходных обязательств мы подписали полностью в редакции фонда и самое крайнее было обязательство – это подтвердить финансирование.
Максим Морозов: Какой бюджет заложен, сколько нужно условно денег и сколько сейчас есть в региональном фонде?
Александр Дрозденко: Нас попросили пока заложить 2,8 млрд рублей, даже чуть меньше – 2,5.
Максим Морозов: На срок до какого года?
Александр Дрозденко: До 2023 года. Мы заложили 2,8 млрд рублей. Это автоматически значит, что на решение проблем участников долевого строительства по Ленинградской области пойдет общая сумма эквивалентная 9, 6 млрд рублей. Это значит, что основные сегодня проблемные объекты можно будет реализовывать по схеме работы с «ДОМ.РФ», но мы ведь не останавливаемся только на схеме работы с «ДОМ.РФ», мы привлекаем и застройщиков-доноров. Мы, например, «Созвездие» Нависа достроили через привлечение донора, мы ту же «Щегловскую усадьбу», корпуса «В», вели через привлечение донора, корпуса «А» сейчас подали акт на ввод через доноров, корпуса «Б» будем строить также совместно. По «Галактике» сегодня привлекаем крупнейшего партнера компанию «ПИК», которая через определенные преференции будет достраивать «Галактику» и т.д. Мы же работаем. Более того, мы не устраняемся. Мы могли бы сегодня занять чисто бюрократическую позицию.
Максим Морозов: Идите в арбитражный суд.
Александр Дрозденко: Нет, мы могли бы занять чисто бюрократическую позицию. Вот смотрите, власти региона выполнили все федеральные требования по закону, мы все сделали: деньги выделили, соглашения подписали, фонд создали. Дальше идите, дольщики, и работайте с «ДОМ.РФ». Нет, мы продолжаем работать по штабам, я продолжаю индивидуально работать со всеми группами дольщиков, мы проводим регулярные совещания в администрации, мы работаем с «ДОМ.РФ» и спорим по тому, как надо правильно включить, где более проблемный объект, где не более проблемный объект.
Максим Морозов: Расскажите о механизме. Вот выделенные деньги. Как они идут, куда непосредственно? Как вы определяете вот это более горячее, вот это менее горячее?
Александр Дрозденко: Есть методика определения. Эта методика находится в ведении фонда «ДОМ.РФ», и они определяют очередность объектов, которые они берут либо на достройку, либо на выплату компенсации.
Максим Морозов: Я общался с дольщиками. Они говорят, что это условная маленькая победоносная война правительства Ленобласти, потому что первый список — дома на высокой стадии законченности, в которые вы сейчас вложите деньги в достройку и они будут готовы, но есть более проблемные объекты, юридически неподготовленные.
Александр Дрозденко: Смотрите, мы подтвердили и выделили первые 800 млн – это сумма, которую эквивалентно должны добавить и бюджет РФ, и еще компенсационные средства «ДОМ.РФ». И «ДОМ.РФ» выбрал первые шесть застройщиков, не объектов, а застройщиков. Меня тоже спросили застройщики: «Прозвучало, что «ДОМ.РФ» принял решение по 56 объектам, а в Ленобласти только 3 первых объекта прошло – это «Морошкино», Yolkki Village и «Азбука». Нет. Из 56 объектов – это 56 домов и из них 15 домов – это дома Ленинградской области, т.е. практически 1/3 отошла Ленинградской области, ну минимум ¼. «ДОМ.РФ» опубликовал список первых 6 субъектов, по которым начал работать. Ленинградская область находится на первом месте по количеству домов и количеству дольщиков, которые попали в список уже по принятым решениям. Как действует «ДОМ.РФ»? «ДОМ.РФ» работает, как их учили в школе «Сколково». Первое – это низко висящие фрукты, быстро достижимые победы. Как можно достичь быстрой победы? Это взять тех дольщиков, которым нужна не достройка, потому что это как минимум год или два достраивать объект, а выплатить компенсацию. Поэтому сейчас пока они берут те объекты долевого строительства, где уже есть процедуры банкротства, где составлен реестр дольщиков и где определена стоимость на либо завершение строительства, либо стоимость на компенсацию и где уже сделана предварительная рыночная оценка. Поэтому, например, из тех же объектов «Норманна» первым попал ЖК «Морошкино», потому что сначала там была проведена процедура банкротства, там есть реестр дольщиков и там четко мы вместе с «ДОМ.РФ» провели оценку всех активов и пришли к выводу («ДОМ.РФ» этот вывод подтвердил), что там проще выплатить компенсацию. Дальше земельный участок и недострой отходят «ДОМ.РФ». Они могут его потом либо продать, чтобы компенсировать и себе и нам деньги, либо его достроить и продать опять-таки себе и нам, компенсируя деньги.
Максим Морозов: А второй список?
Александр Дрозденко: По второму списку точно такие же требования. Для того, чтобы попасть в список, должно быть введено банкротство, конкурсный управляющий должен быть назначен «ДОМ.РФ», конкурсный управляющий должен составить реестр кредиторов либо гарантировать, что к такому-то сроку он составит реестр кредиторов. Поэтому мы будем предлагать объекты, и мы предлагаем объекты. «ДОМ.РФ» сам определяет, какие объекты он будет брать в первоочередном порядке. Это не значит, что остальные объекты он тоже не возьмет, чтобы у дольщиков не было паники. Мы договорились с «ДОМ.РФ», у нас в соглашении написано, что все проблемные объекты, которые уйдут в стадию банкротства по Ленобласти и не смогут быть достроены через иные схемы привлечения активов в том числе по областным законам через преференции по земельному участку, повышении этажности, выкуп детских садов, школ и т.д. будут достроены через схему «ДОМ.РФ». Это 100% будет. Мы определили срок, что до конца 2023 года основные все проблемные объекты Ленобласти должны быть достроены.
Максим Морозов: Культура и туризм: проект «Серебряное ожерелье России», речной путь «Из варяг в греки», круизный, яхтенный туризм, событийный, кемпинги, зеленые стоянки для автотуристов, экологические тропы и так далее. Чуть подробнее расскажите, в каком направлении вы ставите приоритеты в развитии туризма в Ленинградской области?
Александр Дрозденко: У нас общий туристический поток уже превысил 5 млн. Половина – это так называемый «однодневный турист», мы называем его «экскурсант». Это человек, который тратит основные деньги и проживает в Петербурге, но на один день, находясь в Петербурге, без ночевки он выезжает в Выборг, в Гатчину – тур одного дня, скажем так. Примерно 2,5 млн. И примерно 2,5 млн – это уже «турист», это тот, кто приехал в Ленинградскую область и как минимум один раз у нас переночевал. У нас ест познавательный турист – это замки, крепости, музеи. История. У нас есть активный турист – это все, что связано с нашими кемпингами, спорт, экотропы, байдарки, скалолазание. У нас очень активно, кстати, развит паломнический туризм. Все-таки у нас 11 монастырей, у нас уникальная история монастырская, у нас намоленные иконы – и Тихвинская икона Божией Матери, мощи Серафима Сиверского… Сегодня, например, у петербуржцев очень популярен так называемый «экологический туризм», «познавательный туризм» в Подпорожье, в Лодейном Поле. Он связан с малым бизнесом – это когда туристы приезжают, 2-3 дня они переезжают, смотрят, например, деревянные храмы, природу Подпорожского района, ночуют в деревнях, в домах. Причем, там это интересно – они же кушают кашу из печи, куриные яйца или яичницу, пьют настоящее коровье молоко, творог. А так называемый «экскурсант» – это в основном у нас иностранный турист, очень большой процент, как везде, китайского туриста.
Максим Морозов: Это автобусные туры?
Александр Дрозденко: Это автобусные туры. Очень много сегодня туров, очень резко вырос поток туристов, например, в Выборг, как только мы запустили «Ласточку». Ну, час доехать от Питера до Выборга, и целые группы туристов уже ездят не на автобусах, а туристические компании покупают места в «Ласточке», тургруппа зашла, доехала, посмотрела.
Максим Морозов: Пакетный тур.
Александр Дрозденко: Пакетный тур, конечно. Сейчас мы, например, сделали ставку на развитие – и видим, как это активно развивается – речной туризм. Мы подписали соглашение с компанией «Конт» и компания «Конт» сегодня строит причалы, а дальше подключается малый бизнес.
Максим Морозов: Это мы Волхов имеем в виду?
Александр Дрозденко: Мы не только Волхов имеем в виду.
Максим Морозов: Свирь.
Александр Дрозденко: Мы имеем в виду Свирь, мы имеем в виду Волхов, мы имеем в виду Неву, мы имеем в виду Ладогу. Вот, например, только в Старую Ладогу в этом году будет почти 300 судозаходов. 300 судов придет в Старую Ладогу! Следующее направление туризма – это федеральные проекты. Например, «Путь из варяг в греки». Это путь речной, который мы сейчас пробиваем с компанией «Конт» — мы хотим, чтобы как минимум по территории России можно было пройтись по рекам, либо, по крайней мере, пройтись, например, из Петербурга до Новгорода.
Максим Морозов: То есть такой межрегиональный проект?
Александр Дрозденко: Межрегиональный проект. Например, «Серебряное ожерелье». Это проект, который связан с нашими ключевыми памятниками истории в нескольких регионах Северо-Запада Российской Федерации. Мы сейчас открываем тур «От крепости к крепости». Это когда можно въехать, например, в Выборге или в Ивангороде, проехать Ивангород, Копорье, Орешек, Корела, Приозерск. И, например, уехать, обратно въехать в Евросоюз в Выборге. Или, может быть. Вернуться в точку отсчета. Мы под эти истории подтягиваем потешные всякие реконструкции, постоянно работают реконструкции в Старой Ладоге, в Выборге, в Ивангороде, в Карелии.
Максим Морозов: Ну, это все в высокий сезон, теплый.
Александр Дрозденко: В зимний сезон, как ни странно, мы становимся очень хорошим местом для спортивного туризма, мини-горнолыжного. Я не могу назвать это горнолыжным туризмом. Но, заметьте, у нас уже более десятка курортов, которые предлагают различные виды лыжного отдыха. Где можно не только на лыжах прокатиться, на доске, но и различные скай-парки, начиная от экстремальных и заканчивая беговыми лыжами, круги нарезать. Тут же и снегоходы, тут же и многое, многое другое.
Максим Морозов: Инфраструктура – какая-то помощь от области есть?
Александр Дрозденко: Вот сейчас как раз возвращаемся к тебе поддержки инвестпроектов. У нас сейчас рассматривается законопроект, по которому мы будем давать льготы по налогам инвесторам, которые будут строить спортивные объекты общего пользования. Например, ледовый дворец. Например, плавательный бассейн, горнолыжный спуск. Но при этом сейчас просчитывают, какой должен быть минимальный размер инвестиций для того, чтобы получить налоговые льготы. Мы никогда до этого налоговые льготы и налоговые преференции не давали под развитие туристического бизнеса. Сейчас мы решили это сделать.
Максим Морозов: А электронные визы?
Александр Дрозденко: Вообще, электронная виза – это большое преимущество, получить упрощенный доступ к посещению страны, конечно, это здорово. Я очень благодарен Владимиру Владимировичу Путину за то, что мы с Петербургом попали в этот эксперимент. Уже электронная виза работает с 58-ю странами.
Максим Морозов: Эффект как оцениваете счетный?
Александр Дрозденко: Ну вот мы только начинаем оценивать эффект, но мы думаем, что, как минимум, 18-20% прироста туристического потока это нам даст в следующем году.
Максим Морозов: Александр Юрьевич, огромное спасибо за интересный разговор!
Александр Дрозденко: Спасибо.
Источник: