С каждым годом мировые легкообогатимые запасы золота истощаются. По некоторым оценкам, в России уже сейчас до 30% запасов желтого металла составляют так называемые упорные руды.
Наличие упорных руд в запасах всегда снижало инвестиционную привлекательность компаний, но сейчас российский рынок на пороге переломного момента: с запуском новых перерабатывающих мощностей упорные руды могут стать настоящим мейнстримом.
Работа под давлением
Упорной называется руда, из которой золото не может быть извлечено с помощью традиционных технологий. По оценке Global Mining Research, сейчас почти треть золота в мире производится с дополнительными этапами переработки, такими как автоклавы (18%), окислительный обжиг (7%), BIOX (3%) и сверхтонкое измельчение (3%).
Суть автоклава (POX) в нагреве упорного сырья под давлением в присутствии кислорода. Эта технология давно доказала свою эффективность, ее неоспоримое преимущество — высокие извлечения золота, а также низкие экологические риски. С другой стороны, это крайне капитало- и трудоемкие проекты.
Первое автоклавное предприятие по переработке золотосодержащих руд было запущено в 1985 году. Сейчас в мире 15 комплексов POX, включая проекты на стадии развития. Их суммарные мощности, по подсчетам Global Mining Research, порядка 4 млн унций золота.
В России пионером автоклавной технологии был Polymetal, запустивший свой Амурский ГМК (АГМК, Хабаровский край) в 2012 году. Компания на нескольких месторождениях, сильно разбросанных географически, добывает упорную руду и производит из нее золотосодержащий концентрат. Часть концентрата вместе с покупным сырьем перерабатывает на АГМК, часть отправляет на экспорт.
В 2018 году Polymetal запустил крупный проект Кызыл (Казахстан), в I квартале 2019 года планирует начать стройку на Нежданинском (четвертое по величине месторождение золота в России) — оба проекта предполагают переработку части концентрата в Амурске. В результате расшивки узких мест компания увеличила мощности АГМК до 200 тыс. тонн концентрата в год (для сравнения, в 2017 году объем переработки составил 160 тыс. тонн концентрата с выпуском 280 тыс. унций золота). Компания вплотную прорабатывает строительство второй очереди АГМК, мощность которой может составить до 400 тыс. тонн концентрата в год, и параллельно рассматривает строительство нового Тихоокеанского гидрометаллургического комбината (ТГМК) в Советской Гавани.
Идея ТГМК, прежде всего, связана с покупным концентратом, рынок которого активно формируется, говорил в сентябре глава Polymetal Виталий Несис. Это особенно актуально в свете возможного ввода запрета на экспорт концентратов драгметаллов. У Polymetal же, напротив, даже был опыт переработки импортного концентрата.
На данный момент, говорят в Polymetal, примерно половина всех производимых группой концентратов (включая серебряные) отправляется за границу, упорных — порядка 40%. При этом компания вовлекает в переработку стороннее сырье, хотя его доля менее 10%.
В 2017 году о запуске собственного автоклава в Челябинской области объявила «Южуралзолото группа компаний» (ЮГК). Однако ЮГК — крайне закрытая структура, и детали проекта неизвестны. Специалисты предприятия искали оптимальную технологию переработки руды Березняковского месторождения с 2004 года, положительные результаты по извлечению драгметаллов с применением автоклавного выщелачивания получили в 2010 году. Речь идет об их собственной разработке, поясняет председатель Союза золотопромышленников РФ Сергей Кашуба, но, если технология основана на высокой температуре и высоком давлении, ее по праву можно называть автоклавной.
Завершающийся 2018 год стал поворотным для автоклава Petropavlovsk (Амурская область). Этот проект — один из главных долгостроев в российской золотодобыче. По состоянию на начало года инвестиции в него уже достигали $233 млн, оставшийся capex оценивался в $62 млн. Первую половину 2018 года Petropavlovsk пребывал в состоянии корпоративного конфликта. В разгар двоевластия поползли слухи о возможной продаже недостроенного автоклава, свой интерес к проекту подтверждал Polymetal. С возвращением в Petropavlovsk прежнего руководства во главе с Павлом Масловским работы по достройке автоклава активизировались.
В начале декабря после нескольких лет ожидания Petropavlovsk запустил переработку концентрата на своем первом автоклаве. Для компании это имеет первостепенное значение, ведь почти половину ресурсов Petropavlovsk составляет золото в упорных рудах (9,6 млн унций, напомнили в компании). Выпуск первого товарного золота из упорной руды ожидается в I квартале 2019 года. На втором автоклаве идет горячая пусконаладка, запустить третий и четвертый автоклавы Petropavlovsk планирует во II квартале 2019 года. Концентрат для загрузки автоклава Petropavlovsk производит на Маломыре, две линии флотации там уже работают на полной мощности. По итогам 2018 года производство концентрата, прогнозирует Petropavlovsk, составит порядка 40 тыс. тонн, содержащих 50 тыс. унций золота.
В перспективе четыре автоклава Petropavlovsk смогут перерабатывать до 500 тыс. тонн золотосодержащего концентрата в год — с рудников Petropavlovsk Маломыр и Пионер, а также, возможно, с проектов других компаний.
«Ожидаю, что после запуска автоклава компания увеличит производство золота. Автоклав раскрывает потенциал огромных запасов упорных руд региона, что должно обеспечить Petropavlovsk высокий уровень производства металла на годы вперед», — говорит Кенес Ракишев, крупнейший на данный момент акционер Petropavlovsk.
Следующий год может стать переломным для российской золотодобычи, считает Сергей Кашуба: с запуском автоклава Petropavlovsk, часть мощностей которого наверняка будет доступна для загрузки сторонним сырьем, и амбициозными планами Polymetal на рынке возникает новая реалия. Наличие упорных руд в запасах всегда снижало инвестиционную привлекательность компании, но когда появятся альтернативы для переработки и сложится рынок, наступит эпоха упорных руд.
Язык бактерий
В биоокислении (BIOX) заняты живые бактерии, которые «разъедают» минералы. Эта технология переработки упорных руд также очень популярна, особенно в Китае, где 8 установок BIOX (и ни одного автоклава). Основная проблема в том, что для каждого типа руды нужно подбирать свой комплекс бактерий, технология не универсальна. «Почему бактериальные инфекции самые страшные? Никто не знает язык бактерий! Так и здесь: никто не знает, почему бактерии хотят или не хотят окислять золото в определенных типах руд», — поясняет Сергей Кашуба.
Капризы бактерий в свое время сполна испытал на себе «Полюс» , владелец единственного в России полноценного комплекса биоокисления — Олимпиада в Красноярском крае. В 2010 году именно «пассивность» бактерий на Олимпиаде завалила «Полюсу» годовой план по производству. С тех пор компании удалось найти с бактериями общий язык, сейчас Олимпиада работает эффективно, издержки самые низкие в группе.
В 2018 году «Полюс» запустил дополнительный цикл биоокисления, чтобы по максимуму перерабатывать золотой концентрат своими силами, а на продажу поставлять только новый продукт — золотосурьмяный концентрат.
За 9 месяцев 2018 года объем производства концентрата на Олимпиаде по сравнению с аналогичным периодом прошлого года вырос на 34% и составил 95 тыс. тонн. Объем золота в концентрате увеличился на 44%, до 205 тыс. унций (в том числе товарного золота в проданном концентрате — 152 тыс. унций), объем сурьмы в концентрате составил 20 тыс. тонн.
Сурьмяный проект «Полюс» запустил только в 2018 году, продажи золотосурьмяного концентрата за границу начались в мае. Покупатели нашлись в Китае и Южной Корее. Ранее «Полюс» также говорил, что поставлял концентрат российским переработчикам, но долю РФ в поставках не раскрывал.
У исторически российской компании Nordgold есть свой комплекс BIOX на руднике Суздаль (Казахстан) с производством порядка 90 тыс. унций золота в год.
«Технология определенно оправдала себя. Применять BIOX было наиболее оптимальным решением для месторождения размера Суздали, — говорят в Nordgold. — В процессе отработки месторождения металлурги сталкивались со сложностями. Например, прег-роббинг был выявлен не сразу, но строительство цеха HiTeCC в 2016 году позволило вернуть извлечение на проектный уровень. Последние несколько лет Суздаль остается одним из самых прибыльных рудников Nordgold, наряду с рудниками кучного выщелачивания Bouly и Таборным».
Теоретически масштабировать технологию можно и на другие проекты, если будет соответствующая руда. «Технология BIOX работает на упорных сульфидных рудах. Масштабировать можно, если будет подходящая руда. Суздаль не уникальный рудник с такой технологией, есть предприятия в ЮАР, Австралии, Китае и Филиппинах», — поясняют в компании. Nordgold популяцию бактерий для проекта передали владельцы технологии из ЮАР.
Небольшой, но любопытный проект в 2017 году запустил холдинг «Селигдар» — кучное биовыщелачивание, полный цикл процесса занимает 2-3 года. Эта технология менее капиталоемкая, capex всего проекта ожидается в пределах 1 млрд рублей, включая горную технику. Правда, руды Самолазовского месторождения «Селигдара» (Якутия) считаются упорными не по золоту в сульфидах, как у большинства отечественных золотодобытчиков, а потому что содержащееся в них золото — субмикронное. Всего «Селигдар» планирует извлекать из упорных руд Самолазовского порядка 32 тыс. унций золота в год.
Рынок высокой концентрации
Итого комплексов по переработке упорного сырья в России пока раз-два и обчелся. Тем временем предложение российских упорных золотых концентратов продолжает расти, появились новые материалы из Красноярского края, Якутии и Амурской области, отмечает рыночный тренд Polymetal. Согласно внутренней оценке компании, в настоящее время производство золотых упорных концентратов в России составляет около 400 тыс. тонн, в следующем году прогнозируется рост на четверть, до 500 тыс. тонн и выше. Союз золотопромышленников РФ ожидает производство золота в концентратах по итогам 2018 года в объеме около 250 тыс. унций.
Что делать компаниям, которые уже дошли в добыче до упорных руд, но не имеют собственных мощностей для их переработки? Самая очевидная опция — продавать концентраты переработчикам внутри страны (например, Polymetal уже использует покупное сырье) или за рубеж.
В 2018 году российский рынок золотосодержащих концентратов был в большей степени направлен в сторону экспорта, отмечает «Полюс». В России, напоминает компания, ограниченное количество переработчиков упорных руд (в том числе золото-сурьмянистых), к тому же у них существуют ограничения по качеству сырья. Тем временем на рынке Китая приемлемые цены и практически неограниченный спрос.
У китайского рынка есть определенные ограничения, считает Polymetal. «Наблюдаем постепенное изменение поведения китайских потребителей: ссылаясь на экологические требования, они предпринимают попытки улучшить для себя коммерческие условия, — отмечает компания. — Возможно, в будущем низкокачественные концентраты (много примесей, мало золота) будет трудно или даже невозможно реализовать на китайском рынке. Однако высококачественные (богатые золотом) концентраты здесь более конкурентны».
С другой стороны, в 2018 году российские чиновники неожиданно выступили с инициативами по ограничению или даже запрету экспорта концентратов драгметаллов и золотосодержащих ломов. Поддерживали они таким образов, прежде всего, интересы отечественных аффинажных заводов, мощности которых недозагружены, а аргументировали свои идеи попытками стимулировать инвестиции во внутреннюю переработку. Пока правительство остановилось на внесении золотосодержащих концентратов в список стратегических товаров — это не означает запрета на экспорт, но создает для него теоретическую базу. Также, отмечает Сергей Кашуба, было несколько документов не о запретительном, а о разрешительном характере экспорта.
«Необходимо отметить, что драгоценные металлы являются важнейшим видом военно-стратегического и промышленного сырья, без которого невозможно функционирование предприятий военно-промышленного комплекса, электроники, гражданского самолетостроения, автомобильной, нефтехимической, ювелирной промышленности и многих других отраслей народного хозяйства», — аргументирует Минпромторг. В ведомстве уверяют, что инициатива была поддержана ведущими золотодобывающими и аффинажными предприятиями, а также заинтересованными федеральными органами исполнительной власти. «Действующие мощности отечественных золотодобывающих и аффинажных предприятий позволяют перерабатывать сырье любой сложности», — заявили «Интерфаксу» в министерстве.
Из опрошенных «Интерфаксом» участников рынка со сдержанным оптимизмом к инициативам чиновников предсказуемо отнесся Polymetal. «Рассматриваем возможные ограничения экспорта концентратов не как риск, а как возможность продолжить развитие нашей ключевой компетенции — автоклавной переработки упорных концентратов», — заявили в компании.
На самом деле, далеко не все сырье можно перерабатывать в России, поясняет Сергей Кашуба. Например, мощностей для переработки золотосурьмяного концентрата «Полюса» и GeoProMining или полиметаллических концентратов Highland Gold в стране нет.
«Наши концентраты не подходят для аффинажных заводов, расположенных на территории РФ, технически не могут быть на них переработаны», — согласны в Highland Gold. Исторически компания большую часть концентратов экспортирует в Казахстан — на «Казцинк» приходится порядка 40% продаж концентратов. Также среди клиентов трейдеры из Южной Кореи, Сингапура, бывают поставки в Китай. Продаж внутри страны пока не было, подчеркивает компания, главным образом именно потому, что продукцию некому переработать на территории РФ. По итогам 2018 года Highland Gold планирует произвести 29 тыс. тонн свинцового концентрата и 5 тыс. тонн цинкового (в сухих метрических тоннах).
У Highland Gold также есть достаточно крупный проект с золотыми упорными рудами — Тасеевское в Забайкалье. В свое время компания говорила, что изучает возможность экспорта концентрата с Тасеевского в Китай. Но проект этот в целом технически сложный, карьер затоплен, и сбыт концентрата там пока не самая насущная проблема.
«Высочайший» (GV Gold) в 2017 году запустил Тарынский ГОК в Якутии, который в том числе производит флотационный концентрат. В 2018 году весь произведенный концентрат был реализован на внутреннем рынке отечественным компаниям, рассказали в GV Gold (речь идет примерно о 29 тыс. унций золота в концентрате по итогам года). Несмотря на это, компания внимательно следит за инициативами чиновников по экспорту концентратов и включение концентратов в список стратегически важных товаров считает одним из самых знаковых событий года.
Надо понимать, что тот же автоклав — уникальное производство, их всего с десяток в мире, напоминает Сергей Кашуба, проекты дорогие ($200-300 млн). Нельзя просто заградительными мерами стимулировать компании строить такие мощности. Надо смотреть на масштаб проектов: достаточно ли запасов, чтобы загрузить переработку.
Пару лет назад была достаточно популярна идея единого центра переработки сложнокомпонентных руд и концентратов упорных руд в Якутии. Эту инициативу как раз активно поддерживал «Высочайший» и готовы были рассмотреть несколько других инвесторов Тарына (разные участки в пределах Тарынского рудного поля принадлежат разным компаниям) и ГРК «Западная».
«Компания неоднократно поддерживала инициативу создания перерабатывающего кластера в Якутии. Реализация подобного проекта требует больших капитальных вложений и возможна только при совместном участии недропользователей и государства», — считает и сейчас «Высочайший».
ГРК «Западная» (Zapadnaya), как рассказали в компании, подала на государственную экспертизу проект модернизации ЗИФ «Бадран», выполненный проектировщиком «Бенитекс». Он предусматривает переработку упорных руд месторождения Бадран с получением флотоконцентрата. Полученный флотоконцентрат для более полного извлечения драгметалла будет отправлен на гидрометаллургическую или автоклавную переработку. «В связи с вышесказанным, мы с большой надеждой поддерживаем идею единого центра переработки концентратов упорных руд в Республике Саха», — заявили «Интерфаксу» в ГРК.
За два года подвижек в создании якутского кластера не произошло. Сергей Кашуба, например, всегда отмечал сложность этой идеи с точки зрения энергетики, логистики и территориального разброса упорных месторождений Якутии. К тому же упорные руды сильно отличаются от месторождения к месторождению, в этом камень преткновения многих инициатив по кооперации (например, биржи концентратов).
Прошедший год для темы упорных руд был, наверное, самым тяжелым в плане диалога с чиновниками, заключает Сергей Кашуба. На самом деле добыча золота в стране в целом растет, это происходит не только и не столько за счет ориентированных на экспорт продуктов. Золото в концентратах, не доведенное до конечного продукта внутри страны, — это всего 2-3% производства РФ, и ничего предосудительного в этом нет. Экспорт концентрата — крайняя мера для золотодобытчика, ведь есть множество рисков (например, риск роста комиссии за переработку). А с запуском новых перерабатывающих мощностей, в частности у Petropavlovsk и Polymetal, все большие объемы упорного сырья будут вовлекаться в переработку внутри страны.
Источник: